ГЛАВНЫЙ ЭКОНОМИСТ РОССИИ,
ИЛИ МАЛОИЗВЕСТНЫЙ
Д.И.МЕНДЕЛЕЕВ

В марте 1921 года в условиях крайней разрухи Ленин радикально меняет экономический курс. От политики военного коммунизма на своём X съезде большевики переходят к новой экономической политике (нэпу) — рыночным, товарно-денежным отношениям. Эти отношения являются толчком, побудите­лем мелкотоварного производства, единственно способного спасти страну. Но они же означают возрождение капитализма, расслоение России на богатых и бедных, эксплуататоров и трудящихся.

«За что боролись?» — этим вопросом стали задаваться тогда многие.

Ленин оказался в узком промежутке между нэпманами и своими ревни­телями марксизма. От него как вождя правящей партии ждут дальнейшей раз­работки теории построения социализма и перспективных практических дейст­вий. Одним, выигрывая время, он заявляет: «Нэп — это всерьез и надолго», другим внушает уверенность: «Из России нэповской вырастет Россия социа­листическая».

Маркс, на которого опирался Ленин, с русской точки зрения мало что объ­яснял и решал.

В декабре 1922 — марте 1923 года, борясь с прогрессирующей болезнью, В.И. Ленин временами находит в себе силы и диктует статьи, которые в ле­нинское наследие вошли под названием «Последние письма и статьи» [5]. К ним можно отнести написанный несколько ранее «Набросок плана научно­-технических работ».

В этих трудах Ленин изумил современников знанием путей, дорог и тро­пинок, ведущих к достойному преобразованию всех сфер жизни. Об их содер­жании в разнообразной литературе написано много. Выводы в текстах разных авторов определённо одинаковы.

Мол, положения, высказанные Лениным в последних трудах, вперёд на десятилетия определили генеральную линию на победу социализма. Создание этих выдающихся в теоретическом и практически-политическом отношении произведений было поистине подвигом Владимира Ильича, выражением глу­бокого осознания лежащего на нём долга перед будущим нашей Родины.

Откуда у Ильича взялась такая премудрость? На каком основании он раз за разом варьирует мысль: «Единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие»?

Как он сумел в короткий срок, когда ему и диктовать-то не разрешали, толково осмыслить вопросы кооперации, науки и техники, постановки народного образования, размещения производительных сил?

А.В. Луначарский, например, в статье «Георгий Валентинович Плеха­нов» свидетельствовал, что Ленин до революции в отличие от первого русско­го марксиста не слишком интересовался вопросами о кооперативах. И вот ему лишь стоило прикоснуться к теме, как он увидел — простой рост кооперации тождествен росту социализма, кооперация — путь крестьян к социализму [6].

Ленинская прозорливость общегосударственного характера до сих пор носит характер загадки, хотя, конечно, таковой не является. Это прозорливость Д. И. Менделеева.

Вспомним афоризмы учёного, которые западали в души русских людей: «Без промышленного развития народ мало нуждается в просвещении, ему не­куда его прилагать», «Сельское хозяйство есть вид промышленности», «Про­мышленность и истинная наука друг без друга не живут». Добавим сюда рас­суждения о кооперации как способе борьбы со злом капитализма.

Если сравним, наконец, «Последние письма и статьи Ленина» с послед­ней книгой Менделеева «К познанию России» (1906 год), в которой учёный обобщил свои мысли, касающиеся экономического развития России и которая, становясь настольной, в течение одного года выдержала четыре издания, то окончательно убедимся в источнике ленинской гениальности [1]. Ленин озвучивал то, что так долго и настойчиво внушал Менделеев.

При всём этом Ленин не забыл, что он революционер, марксист, что к лю­бой национальной революции, в данном случае русской, надо главным образом подходить не с национальной точки зрения, а с интернациональной, мировой.

В статьях «О нашей революции», «О кооперации» Ленин указал, что наша революция лежит «на общей линии мирового развития». Он отмёл мне­ния тех, кто считал, что в России нет объективных экономических предпосы­лок для социализма, что социалистическая революция должна победить преж­де всего там, где уровень капиталистического развития более высокий, про­мышленность более развита, а пролетариат составляет большинство населения, то есть в странах Запада [7].

В данном случае мудрость знатока верного курса к социализму, мастера революционной диалектики и сокрушительной критики шаблонных представ­лений противоположна мудрости историка В. О. Ключевского, который внушал поколениям студентов: «Не начинайте дела, конец которого не в ваших ру­ках», а также с народной мудростью, познанной Наполеоном в России: «Не зная броду — не суйся в воду».

Ленинское утверждение «…уже нет сомнений, что в основном мы одер­жали победу» означало победу разрухи, народного голода и вымирания — не­избежной платы за противоестественное преодоление зла капитализма, победу не народа, а над народом, победу, говоря словами П.Б. Струве, «одержанную кучкой неисправимых изуверов в результате спаивания народа смесью интер­националистического яда с русской сивухой».

Ленина не оставляет забота о совершенствовании и развитии учёта и кон­троля как основы пролетарской диктатуры. В статьях «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше» он намечает планы действий Рабоче­крестьянской инспекции (Рабкрин) и Центральной контрольной комиссии (ЦКК).

Люди этих контролирующих организаций будут работать, пишет он, «по проверке делопроизводства в наших учреждениях, начиная от самых мелких и частных и кончая высшими государственными учреждениями», заниматься теорией по совершенствованию своего труда.

Ленинская концепция контроля ради укрепления диктатуры отменяла концепцию Д. И. Менделеева слежения за производством с помощью статисти­ческих данных ради эффективности производства. На вопрос, что важнее, дик­татура или производство, Ленин отвечал: диктатура, Менделеев отвечал: про­изводство.

Менделеевскую концепцию весомо поддержал Л.Б. Красин (1870−1926). Про него Ленин как-то обронил: «Необыкновенно талантливый, одаренный человек, да и постоять за себя умеет. Не всякий рискнет так хлопнуть дверью в нашем ЦК».

Леонид Борисович окончил Технологический институт по химическому от­делению. Хорошая теоретическая подготовка и голова на плечах позволили ему стать задолго до революции крупным зачинателем электрификации России. В его жизни переплелась работа в партии большевиков с работой перевооружения про­мышленности на основе электрификации. Рассуждения Ленина о значении элек­трификации идут от Красина, ставшего членом ЦК в 1903 году, а в 1905 году — членом менделеевского «Электрического общества 1886 года».

2 марта 1923 года на страницах органа ЦК партии «Правды» была напе­чатана статья Ленина «Лучше меньше, да лучше» [9]. Сразу же после нее газе­та опубликовала статью Л. Б. Красина «Контроль и производство» [8].

Судя по быстроте написания и четкости выводов, Красин сформулировал свою позицию о том, как можно строить социализм после гражданской войны в условиях мира, задолго до статьи Ленина. То, что высказал он, представляет ин­терес и сегодня. Кроме того, его высказывания — образец ведения полемики.

Из статьи мы узнаем, что Красин и Ленин давние противники в вопро­сах, касающихся государственного контроля. Ленин всегда стоял за усиление и развитие этого учреждения. Красин же постоянно боролся против гипертро­фии контроля и переоценки его значения.

Действительно, пишет Красин, «рабочий контроль» ранее был одним из способов завоевания власти, привлекал рабочих к делу государственного управления. Он углублял революционную ситуацию, порождая массовое недо­вольство. Но углублял своим «опустошительным влиянием, которое имел на самую организацию и ход производства». И с этим надо было мириться.

Теперь основная наша задача производственная и главная наша беда в том, что «мы не можем, не умеем организовывать именно производство». В противоположность производству контроль есть вспомогательная функция, необходимая лишь постольку, поскольку сам аппарат производства еще не со­вершенен.

Над советскими и партийными органами контроля, пишет далее Красин, Ленин предлагает создать еще и контролирующий орган — Рабкрин, и пригла­сить для работы в нем квалифицированных специалистов, ослабляя тем самым и без того слабое производство. Всякий специалист, даже очень хороший, пе­реходя в ведомство контроля, превращается в чиновника, отстающего в своей специальности.

Ведя рассуждения по менделеевскому вектору, в духе уважения к производительному труду, Красин утверждает свою модель социализма, противоположную модели Ленина, «годной только для выявления и ловли мошенников, ловли по случаю плохого хозяйничанья, недостаточного проявления инициа­тивы и т. п., вплоть до ловли несогласно мыслящих».

Как в деле революции, так и в деле построения социализма Ленин начал не с того конца. И это его опять не смущало.

В статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин заявил: «На нашей стороне тот плюс, что весь мир уже переходит теперь к такому движению, которое должно породить всемирную социалистическую революцию» [9].

Всемирную революцию Россия, разумеется, должна была готова встре­тить действенной, опытной диктатурой пролетариата. Россия тем самым, пола­гал Ленин, поможет Западу сбросить иго капитала, а Запад поможет наладить в России современное производство. Издержки, мол, неизбежны, но они быст­ро забываются. Последующие поколения будут помнить — Россия начала все­мирную социалистическую революцию, Россия достойно её продолжила и за­вершила. Такая схема не была умозрительной.

Под собой Ленин чувствовал почву созданного им III Интернационала. Его вдохновляло то, что удалось на основании «Особого закона» от 27.07.1918 года, кровавых и бескровных мер, а именно сосредоточить власть в руках представителей народа с большими, чем у лучших русских людей, мессианскими революционными стремлениями, более надёжных носителей пролетарского интернационализма.

Государственные и национальные интересы русского народа Ленин игнорировал на неопределённое время — до мировой революции, которая не разгоралась, а гасла и чадила. Доверие к Ленину стало теряться, авторитет — падать.

Н.К. Крупская писала Г. Е. Зиновьеву: «Я думала: да стоит ли ему выздоравливать, когда самые близкие товарищи по работе так относятся к нему, так мало считаются с его мнением, так искажают его?».

И.В. Сталин продолжил менделеевскую линию Красина тем, что отодви­нул «Последние письма и статьи» в сторону, как к строительству социализма не относящиеся, и развернул исполненное энтузиазма дело индустриализации страны. При этом было предпринято издание трудов Д.И. Менделеева.

Для уменьшения и устранения противодействия, Сталин освящал, как правило, свои шаги именем Ленина.

Печатного свидетельства о необходимости издания сочинений Менде­леева у Ленина не нашли.

В период с 1934 по 1954 год вышло 25 увесистых томов. Они служили основанием для публикации отдельных книг и брошюр. Как ученый — эконо­мист, теоретик и практик производства (о химии мы не говорим) Д.И. Менде­леев существенно помог сталинскому руководству до, во время и после Вели­кой Отечественной войны.

5 марта 1953 года Сталина не стало.

ХХ съезд КПСС (1956) под воздействием произнесенного на нем антисталинского «закрытого доклада» Н.С. Хрущева меняет политический курс.

Обществоведы без затруднений переходят от цитирования собственно Менделеева к цитированию Менделеева в изложении Ленина, попутно восхи­щаясь ленинскими мыслями.

В 1959 году начинается развернутое строительство коммунизма в СССР. В газетах и журналах волнами, раз за разом, идут публикации материа­лов под рубриками: «Возвращаясь к Ленину, возвращая Ленина», «Вперед, к Ленину!» и т. п. Идет тупиковое возвышение Ленина как истинного, последо­вательного марксиста.

Соответственно, возвышается и сам Маркс. Ему ставят в Москве памятник работы Л. Кербеля. Плакатный Ленин в ответ всему этому вещает: «Правильным путем идете, товарищи!».

Д.И. Менделеев за пределами химии становится малоизвестным и оста­ется таковым до сих пор.