ГЛАВНЫЙ ЭКОНОМИСТ РОССИИ,
ИЛИ МАЛОИЗВЕСТНЫЙ
Д.И.МЕНДЕЛЕЕВ

Вопреки народникам, как будто само собой разумеющееся, он увидел в ис­торическом процессе прогрессивность капиталистического развития. На возраже­ния, что капитализм есть зло, он отвечал оппонентам так же, как сотрудникам в химической лаборатории, мол, разумеется, это так, перескочить капитализм соблазнительно, но «реакция не пойдёт»: промышленного развития не будет, а доро­га среди пшеничных полей к первенству и защищённости страны не приведёт.

Как на безусловный и независимый авторитет в борьбе с народниками от­носительно перспектив российского капитализма, на высказывания Менделеева стали опираться первые отечественные марксисты. Сам Г. В.Плеханов в заключе­ние внушительной работы «Наши беллетристы-народники», обращаясь к своим оппонентам, сказал:

Плеханов делает сноску на цитируемые слова: «Письма о заводах» — «Новь», 1885 г., № 10, стр. 246, и как марксист весомо кладёт последнюю фразу: «Но если это так, то в политическом смысле „правильный исход в сторону цивилизации“ у нас только один и есть: он состоит в сплочении и организации рабо­чего класса в политическую партию».

Менделеев, однако, с таким выводом ни тогда, ни в последующие годы согла­ситься не мог. Всю жизнь он считал, что лидером промышленного, общественного и государственного развития, силой, способной взять на себя решение насущных и отдалённых проблем, должна быть лучшая часть интеллигенции, т. е. её партия.

Создавать такую партию сверху особой необходимости не было. То, что условно можно назвать партией научно-технической интеллигенции, уже, можно сказать, существовало, набирало авторитет, росло численно. Её отделениями, филиалами являлись: Общество для содействия русской промышленности и тор­говли, Русское техническое общество.

Появление Русского физико-химического общества породило стремление создать Русское металлургическое общество, инициаторы которого говорили: «Редко, случайно мы встречаемся вместе и рассуждаем о главном для России. Вот физики и химики устраивают съезды, издают свой журнал! Нас уже тоже много, и мы способны решать большие задачи». Возникло «Электрическое общество 1886 года».

Инициативу к собственному объединению и, далее, к объединению во всерос­сийскую партию развития подкрепляют делами агрономы, врачи, учителя.

Между прочим, среди рабочих и крестьян они создают общества трезвости и грамотности. Главой партии развития единодушно мыслится и называется Дмитрий Ивано­вич Менделеев, ставший благодаря своим публикациям главным экономистом Рос­сии, экономистом общественного согласия и добрых дел.

За ним пошла вся славная плеяда русских учёных и инженеров. В ядро партии развития входили Н. Н. Бекетов, A. А. Байков, В. И. Вернадский, И. М. Губкин, А. П. Карпинский, Н. С. Курнаков, B. В. Марковников, А. С. Попов, П. И. Преображенский, А. Е. Ферсман, Д. К. Чернов.

Менделеев постоянно формирует мнение, что обширное развитие заво­дской и фабричной деятельности — единственное верное средство для благосос­тояния. Оно же и единственный путь для соглашения интересов массы народа с интересами образованных классов. На заводе станет народу очевидна реальная польза образования.

Обращает на себя внимание взгляд Менделеева на людей простого труда. В нём нет высокомерия, пренебрежения. В научной работе он видит связь с доб­росовестным простым трудом.

Как-то его племянница пришла к нему и выразила желание «быть разви­той», считая, что развитой человек тот, кто Милля и Спенсера понимает. Ответ изумил её: «Развитой? Прямо беда! Да вот столяр развитой. Да, столяр — развитой человек. Он знает вполне своё дело, до корня. Он и во всяком другом деле поймёт суть и будет знать, что надо делать. Он и Милля поймёт лучше, чем ты, если захочет. У него есть основа».
Побуждая к действию учёных и инженеров, всю партию развития, Менде­леев говаривал и писал:

Менделеевская трактовка рабочего класса означала полное несогласие с марксистской трактовкой. По Марксу, пролетарии при капитализме — отвержен­ные. Они обречены в силу разделения труда на отупение, «интеллектуальное одичание». У них ничего нет, кроме цепей. У них якобы нет даже Отечества. Только всемирная революция под руководством коммунистов может изменить их положение, и произойдет инверсия: «Кто был ничем, тот станет всем». Основоположники марксизма ещё более сгущали краски, характеризуя крестьян. По их мнению, эти люди не должны рассматриваться вовсе как куль­турный тип человека. Занимаясь земледелием, они живут в замкнутом идиотизме деревенской жизни. Им заказано понимание прогресса. Крестьяне, особенно рус­ские, недалеко ушли от своих прародителей, которыми, по «научному» пред­ставлению основоположников, были обезьяны.

Менделеев констатировал обратное: в русской крестьянской среде отно­шение к прогрессу, к промышленному производству видится гораздо более зре­лым, чем в образованной дворянско-чиновной среде. Жизнь крестьянина, пишет он, всегда сопровождалось интеллектуальной мотивацией. Это крестьянский ге­ний у нас «произвёл самоё слово «промышленность» от «мышления», желая вы­разить, что разумность и обдуманность здесь господствуют.

В экономических трудах Менделеева имён Маркса и Энгельса, равно как и первого русского марксиста Плеханова, нет. Но он, как и они, ведёт свои некото­рые рассуждения, отталкиваясь от Адама Смита.

Он берёт, например, в учении Смита положение о пользе разделения труда, которое многократно увеличивает производительность, и доказывает его несо­стоятельность там, где сам Смит и особенно его последователи развили понятие о пользе специализации труда «чересчур», т. е. чрезмерно, перенесли его на це­лые государства. В результате возникло мнение, что российскому государству более всего подходит роль быть хлебным поставщиком и покупателем фабрично­заводских изделий, то есть вести нерентабельное производство с вытекающими следствиями скудости и нищеты.

Менделеев подсчитал, что в Америке сельское хозяйство даёт населению только 5% дохода, а промышленность — 95. Там любой неурожайный год не яв­ляется катастрофой. А у нас, если неурожай и — катастрофа. Нет денег, чтобы прикупить хлеб на стороне.

Менделеев перечёркивает рассуждения в духе Адама Смита о месте России в международном разделении труда и далее отмечает:

Для менделеевской партии развития требовалось всё большее число людей практического, промышленного дела. Их недостаток учёный объяснял, во- первых, состоянием системы высшего образования, в которой на них не был за­ложен спрос, а во-вторых, недостатком капиталов.

На этот счёт он написал сотни страниц, предлагая вполне выполнимые варианты правительственных действий. Его сторонники добились открытия и финансирования в 1871 году сети реальных (технических) училищ, выпускники которых так же, как выпускники гимназий, получали право обучения в университетах и других высших учебных заведениях.

Деловому взаимодействию с государством, правительством Менделеев уделял много внимания. Первоначальные толчки всякому общему и важному народному делу, считал он, в России должны определяться государственным по­чином. Частной инициативы в России мало, и к ней одной нельзя питать большо­го доверия, да притом она, без опоры во власти, во многом окажется бессильной.

Менделеев выдвигал идею создания министерства промышленности. В структуре министерства должно было сочетаться чиновное начало, пред­ставляющее государственный интерес, и начало выборное — земские и городские деятели, представляющие интересы предпринимателей губерний по возбуждению промышленного дела и одновременно приобретения капиталов для его реализации.

Менделеев нашёл на основе экономического расчёта согласие между рус­ским правительством, бельгийским химиком-технологом — известным промыш­ленником — Э.Г. Сольве и пермским заводчиком И.И. Любимовым о строитель­стве на Каме содового завода [3].

Непосредственным руководителем строительства содового завода, а затем и его управляющим был удачно рекомендован Менделеевым инженер-химик А.А. Самосатский.

Завод, оборудованный по последнему слову техники, был пущен в августе 1883 года в эксплуатацию.

На ближайшем совещании Русского физико-химического общества сам Менделеев сказал: «Продажная сода первого русского содового завода оказыва­ется почти безводной, весьма богатой по содержанию угленатриевой соли и, во­обще, совершенно удовлетворяющей обычным требованиям промышленности».

Отечественный содовый завод активизировал производство на многих су­ществующих предприятиях и побудил к созданию новых. Так, богатый владелец К.С.Басов, оценив выгодность получения содового компонента для стекольного производства, создал Лысьвенский стекольный завод. Он, между прочим, на прибыль от него учредил и стал финансировать газету «Пермский край», которая была популярна и сыграла положительную роль в жизни населения губернии. При самом содовом заводе появился театр.

Как для удовлетворения нужд промышленности необходимым является содовое производство, так и насущным для нужд сельского хозяйства, указывал Менделеев, является производство минеральных или калийных (по названию ос­новного компонента) удобрений. Оно значительно расширит фабрично­заводское дело и обеспечит необходимый союз между рабочим классом и крестьянством, подымет уровень сельской жизни.

Дмитрий Иванович выдвинул ряд предложений по применению минераль­ных удобрений с учётом климата, характера почвы и культуры растения, что не утратило значения до сих пор.

Помещики России, конкурируя с освобождённым от них крестьянством, наращивали закупку минеральных удобрений в Германии, доведя их потребле­ние до 80 тысяч тонн в год, поэтому изыскание и освоение содержащих калий соляных месторождений на своей территории имело большое значение. В их су­ществовании Менделеев был уверен. В последний год его жизни (1907) эта уверенность подтвердилась.

При бурении на Троицком заводе в Соликамске под слоем галита (обыкно­венной каменной соли) на глубине 98 метров была обнаружена каменная соль жел­товатого цвета с красными прослойками. В другой скважине обнаружили соль тём­но-красного цвета. По просьбе заводского техника Н.П. Рязанцева провизор местной аптеки А.А. Власов сделал анализ, объяснивший окраску наличием калия. Так были обнаружены залежи высококачественных калийных солей или, точнее, пород калия, представляющих собой природную смесь солей калия и магния с некоторой примесью солей натрия. Дальнейший геологический поиск под руководством академика Н.С. Курнакова и профессора Пермского университета П.И. Преображенского обнаружил под толщей карналлита зону сильвинита, а ещё ниже так называемую подстилающую каменную соль (нижний слой галита). Месторождение оказалось протяжённым с севера на юг на 150 км, а с запада на восток — на 30. Его назвали Верхнекамским. Березниковский содовый завод оказался в самом центре месторождения.

Франко-германский калийный синдикат, будучи монополистом по добыче калия, стремился умолчать об открытии Верхнекамского калийного месторожде­ния. Специалисты синдиката фальсифицировали данные анализа калийных и магниевых солей. Тормозились и срывались таким манером капиталовложения из-за рубежа и в самой России в создание промышленного производства мине­ральных удобрений. Но в большей степени дело было приостановлено империа­листической войной, затем революцией и войной гражданской. Профессор Преображенский стал министром народного просвещения в правительстве А. В. Колчака и покинул Пермь вместе его армией в 1918 году.

После гражданской войны, на пороге индустриализации, И.В. Сталин поручил рабочему из Златоуста коммунисту В.П. Сулимову найти и возвратить П. И. Преображенского, что и было исполнено.

Возобновление П. И. Преображенским покинутых работ привело к тому, что в 1925 году Госплан принял решение «Об организации в СССР калийной промышленности на базе соликамских и ближайших к ним месторождений».

В 1927 году, в день десятилетия Октябрьской революции, был заложен первый в стране Соликамский калийный комбинат. Состоялся митинг. Ораторы горячо говорили о значении открытия калия, о необходимости быстрее начать штурм земных недр, чтобы дать полям отечественные минеральные удобрения, о замечательных перспективах преобразования края.

П.И. Преображенский (1870−1944 гг.) продолжал работать на уровне обще­го энтузиазма. 16 апреля 1929 года, определяя ареал новой калийной залежи воз­ле посёлка Верхнечусовские Городки, студенты геологического факультета Пермского университета во главе со своим профессором неожиданно получили из скважины нефть. Это явилось началом Второго Баку — освоением нефтяных месторождений не только в Пермском крае, а также в Татарии и Башкирии.